Бенджамин Грэхем – “отец стоимостного инвестирования” и “старейшина Wall Street” (2008-09-24)

“Определяющей чертой предприимчивого инвестора является его желание посвящать время и усилия выбору ценных бумаг, устойчивость и привлекательность которых превышают средний уровень. В перспективе многих десятилетий такой предприимчивый инвестор может ожидать значительного вознаграждения за большее мастерство и приложенные старания в форме более высокого среднего дохода, чем тот, который достается на долю пассивного инвестора”. 

Это определение, данное Бенджамином Грэхемом (Benjamin Graham) в 1949 году, как нельзя лучше объясняет успех его многочисленных последователей, наиболее знаменитым из которых, несомненно, является Уоррен Баффет (Warren Buffett). И если о Баффете нередко говорят как о величайшем инвесторе современности, то сам “оракул из Омахи” постоянно подчеркивает, сколь многим он обязан Грэхему, называя последнего самым влиятельным человеком в своей жизни после отца. В предисловии к одному из изданий книги “Разумный инвестор” (“The Intelligent Investor”) Баффет отмечает, что после Грэхема “трудно назвать возможных кандидатов даже на вторую позицию в области анализа ценных бумаг”.

Бенджамина Грэхема (Benjamin Graham) называют отцом современного анализа ценных бумаг. Этот человек, несомненно, является одной из наиболее значимых фигур в истории Wall Street. Он не только подарил миру теорию долгосрочного стоимостного инвестирования, но и сам стал его первопроходцем, доказав на практике, каких успехов может достичь “разумный инвестор”. Помимо Баффета, идеи Грэхема оказали решающее воздействие на целое поколение портфельных менеджеров, включая таких легендарных “звезд” инвестиционного мира, как Вальтер Дж. Шлосс ( Walter J. Schloss), Чарльз Брандес (Charles Brandes), Марио Габелли (Mario Gabelli), Джон Нефф (John Neff), Майкл Прайс (Michael Price), Джон Богль (John Bogle) и др. Книги Грэхема пережили многочисленные переиздания, а две из них – “Анализ ценных бумаг” (“Security Analysis”) и “Разумный инвестор” – до сих пор представляют собой род библий для любых серьезных инвесторов, как индивидуальных, так и профессиональных.

Великий инвестор родился в Лондоне 8 мая 1894 года. Его родители были еврейского происхождения; изначально фамилия Грэхема звучала как Гроссбаум (Grossbaum). Мальчику был всего год, когда семья, в которой было еще двое сыновей, приняла решение эмигрировать в Соединенные Штаты. Но хотя Бенджамин и покинул туманную Англию в столь раннем возрасте, британский педантизм, эмоциональная сдержанность и склонность к мрачноватой иронии навсегда отпечатались в его характере.

В Нью-Йорке Гроссбаум-старший открыл фирму, занимавшуюся импортом фарфора, керамики и антиквариата из Австрии и Германии. Однако через несколько лет он умер, оставив жену и троих детей, на которых обрушилась череда финансовых трудностей. Хотя Дора Гроссбаум изо всех сил старалась удержать семейный бизнес “на плаву”, он, в конце концов, рухнул. Затем она в течение нескольких лет пыталась зарабатывать на жизнь в качестве хозяйки пансиона. Но, несмотря на ее энергичный и волевой характер, дела шли из рук вон плохо.

Именно благодаря усилиям матери повернуть колесо Фортуны во благо семьи Бенджамин в 13-летнем возрасте впервые столкнулся с фондовым рынком. Столкновение это оказалось чрезвычайно болезненным. В 1907 году Дора Гроссбаум открыла маржинальный счет, чтобы купить нестандартный лот акций U.S. Steel. Вскоре рынок акций, раздутый в результате чрезмерных спекуляций и не выдержавший давления высоких процентных ставок, обрушился, потеряв 49% своей стоимости в течение 22 месяцев. Легендарная паника 1907 года поглотила деньги на недавно открытом счете, нанеся тяжелейший удар по весьма скромным сбережениям вдовы. Ее случай явился классическим примером инвестора, вложившего средства в период, когда акции были сильно переоценены, и потерявшего все. К 1909 г. рынок полностью восстановился, однако это уже не могло помочь мелким акционерам вроде Доры Гроссбаум, которым не хватило сил выстоять в тяжелые времена.

Гроссбаумы были обречены на почти нищенское существование. В течение многих лет Доре с детьми пришлось жить вместе с ее старшим братом Морисом Джеральдом (Maurice Gerard) и его семьей. Морис, обладавший научным складом ума и требовавший от детей строгой дисциплины, оказал значительное влияние на интеллектуальное становление юного Бенджамина.

Последнего уже в довольно раннем возрасте стали называть “мозгами” семьи. Обожаемый матерью, мальчик рос с самоуверенностью, часто свойственной любимым сыновьям. Подобно многим умным и развитым детям, Бен был чрезвычайно чувствителен и легко раним и искал способы справиться со своей чувствительностью. Он стал выбирать себе героев, могущих служить образцами для подражания, из художественной литературы и исторических книг. Его фаворитами были Улисс, Марк Аврелий, Исаак Ньютон и его тезка Бенджамин Франклин. Много десятилетий спустя  Грэхем говорил о влиянии, оказанном на него образом Одиссея, несмотря на полное различие их характеров. Одиссей, по его словам, – великий борец и вор, тогда как сам Грэхем “никогда ни с кем не боролся и в жизни ничего не украл”; Одиссей был “хитрым и коварным”, Грэхем же “гордился своей откровенностью и прямотой”, – и все же он был “неизменно пленен бродягой Улиссом”.

О Франклине, одном из своих любимых авторов, чья автобиография включала, в частности, советы о том, как выбрать возлюбленную, Грэхем говорил следующее: “Он обладал всеми хорошими качествами, которые я хотел иметь, - огромным умом, трудоспособностью, изобретательностью, а также чувством юмора, добротой, и терпимостью к недостаткам окружающих и многим другим. Возможно также, что - не стремясь к этому - я разделил некоторые из его слабостей”.

Вместе со своими братьями и кузенами Бенджамин посещал бесплатную начальную школу номер 10. Он вспоминал, что ученики там должны были записывать в тетради различные сентенции. Первым в списке стояло выражение “Честность – лучшая политика”, до конца жизни оставшееся одним из его главных принципов. Затем Бенджамин перешел в среднюю школу для мальчиков в Бруклине. Несмотря на не очень большой рост и природную неуклюжесть, он занимался спортом и был очень активен. Среди школьных товарищей Бенджамина были Дуглас Ньюман (Douglas Newman) и его брат Джером (Jerome Newman). Переживаемые семьей материальные затруднения не помешали юноше отлично учиться и закончить школу с лучшим результатом в своем классе.

По окончании средней школы Бенджамин решил держать экзамен на государственную стипендию. Все, кто его знал, не могли прийти в себя от удивления, услышав о его провале. Это казалось невозможным, учитывая, что он имел блестящий ум, феноменальную память и научился читать на шести языках. Разочарование Бенджамина оказалось еще больше оттого, что его родственник, носивший ту же фамилию, оказался вторым по количеству баллов, когда-либо набранных стипендиатами Колумбийского университета. Бенджамин нашел работу, но через несколько месяцев обнаружилось, что результаты тестов были перепутаны (к тому же родственник учился весьма посредственно), и стипендия была предложена законному претенденту. Так Бенджамин оказался в Колумбийском университете, который стал его пристанищем до конца жизни.

Несмотря на то что ошибка была исправлена, денег не хватало, и Бенджамину через некоторое время пришлось отказаться от дневной формы обучения и пойти работать на полный день в фирму U.S. Express. Там на него была возложена ответственность за исследовательский проект, касающийся системы тарифных расчетов. Для этой цели фирма арендовала машины, работающие при помощи перфокарт, у компании, которая в те времена называлась Calculating-Tabulating-Recording Company, CTR, а ныне известна под именем IBM. Опыт работы с оборудованием этой компании не только помог Бенджамину ознакомиться с методами бухгалтерского учета, но и позволил ему соприкоснуться с новейшими технологиями. Благодаря работе в U.S. Express, юноша заработал достаточно денег, чтобы закончить образование.

В Европе в это время назревала Первая Мировая война. Хотя США официально вступили в войну только в 1917 году, антигерманские и антисемитские настроения были там очень сильны. Гроссбаумы, подобно многим тысячам других недавних эмигрантов, ощутили царящую вокруг напряженность и, в конце концов, сменили фамилию на “Грэхем”.

В 1914 году Бенджамин закончил Колумбийский университет, где изучал математику, философию, английский, латынь, греческий и музыку. Он оказался вторым по результатам в своем классе. Деканы сразу трех факультетов – английского языка, математического и философского – предложили ему преподавательские должности. Молодой человек колебался, какое из предложений принять, и решил обратиться за советом к Фредерику Кеппелу (Frederick Keppel), одному из руководителей университета. Счастливый случай решил его судьбу. Один из членов Нью-Йоркской фондовой биржи как раз пришел к Кеппелу поговорить о плохих отметках своего сына, а заодно попросил рекомендовать кого-либо из лучших студентов для работы в его фирме. Так Бенджамин Грэхем получил свою первую работу на Wall Street, в фирме Newburger, Henderson and Loeb.

Следует отметить, что в те времена большинство выпускников Колумбийского университета стремились сделать достойную карьеру в юриспруденции, медицине или академической науке. Отрасль ценных бумаг не относилась к числу блестящих перспектив, а поглощенность вопросом денег считалась в университете признаком отсутствия вкуса. Тем не менее, Бенджамин, получивший классическое образование и увлекавшийся переводами испанских поэтов, согласился на предложение своего нового работодателя. В качестве особого поощрения ему был предложен оклад в размере $14 в неделю (что с учетом инфляции эквивалентно нынешним $425). 

Руководство фирмы быстро оценило природный ум и великолепные способности нового сотрудника. Уже на второй месяц ему было поручено составление кратких и точных описаний облигаций, входящих в дневной список рекомендаций фирмы. Еще через шесть недель Грэхему дополнительно поручили написание ежедневного рыночного обзора для филиала Newburger, Henderson and Loeb в Филадельфии. В начале войны, когда американский фондовый рынок подвергся мощному давлению, и Нью-Йоркская фондовая биржа закрылась на пять месяцев, заработок Грэхема сократился до $10 в неделю, но он сохранил работу. Несколько позже торги возобновились, уверенность инвесторов повысилась, и фирма, у которой в этот момент оказалось недостаточно сотрудников, старалась использовать таланты Грэхема в самых различных направлениях, что позволило ему получить детальное представление о трейдинговых операциях.

Работая на Newburger, Грэхем также осуществлял сделки для себя, членов своей семьи и друзей. Кроме того, он начал писать статьи для финансовых изданий, что способствовало росту его известности. Среди его клиентов был Алджернон Тассин (Algernon Tassin), профессор английского языка в Колумбийском университете. Он снабдил Грэхема капиталом в размере $10000 с условием, что прибыли и убытки будут делиться пополам. Из этого опыта Грэхем вынес важный урок, когда ему пришлось продать акции в ходе рыночного спада. Позже он не раз говорил студентам, что настоящий инвестор редко бывает вынужден продать акции: он продает их, когда приходит его время, т.е. когда инвестиции “созрели” и принесли достаточные прибыли.

Несмотря на огромную занятость, в Грэхеме росло желание создать семью. Через своего брата он познакомился с жизнерадостной и волевой девушкой по имени Хэйзел Мазур (Hazel Mazur). Она преподавала танцы и дикцию и к моменту свадьбы зарабатывала больше денег, чем ее жених. В 1919 г. у Бенджамина и Хэйзел родился первенец, названный Исаак Ньютон (Isaac Newton) в честь ученого, которым так восхищался его отец, и ставший для молодой семейной пары неистощимым источником радости. Вскоре Грэхем стал натурализованным американским гражданином, а в 1921 г. в семье появился второй ребенок – дочь Марджори. Хотя она демонстрировала не меньше ума и способностей, чем ее брат, и была любима отцом, она была для него, прежде всего, девочкой. А женщин он считал от природы эмоциональными и поэтому обладающими ограниченным потенциалом. В его глазах Ньютон, как мальчик, был призван быть рациональным мыслителем.

В 1920 г., в возрасте 26 лет, Грэхем стал одним из партнеров в Newburger, Henderson and Loeb. Теперь, помимо оклада, он получал еще 2,5% от прибыли. Достижения Грэхема выглядят еще более значительными, если учесть хаотичный и опасный характер “бычьего” рынка 1919-1921 гг. – почти не регулируемого, мотивированного, в первую очередь, жадностью, страхом, легковерием и безрассудством. Впрочем, Грэхем уже тогда приблизился к пониманию принципа, которым впоследствии делился с учениками: чем глупее поведение рынка, тем больше возможностей для делового инвестора.

В 1923 г. группа клиентов и друзей, восхищенных успехами Грэхема, предложила создать инвестиционный фонд с активами в размере $250000 с условием, что он будет получать $10000 в год плюс 20% от прибыли. В результате в 29 лет Грэхем основал свое первое независимое предприятие, Grahar Corporation, операции которого начались 1 июня 1923 года. Название было составлено из имен Грэхема и Луиса Харриса (Louis Harris), владельца складских помещений и одного из главных инвесторов. Грэхему удалось привлечь в фонд порядка $500000. Он не был главным акционером, но контролировал инвестиционную политику компании, концентрируясь на поиске сильно недооцененных акций, переоцененных акций, годящихся для “коротких” продаж, или выгодных арбитражных операций. В 1925 г. компания прекратила свое существование, и Грэхем основал Benjamin Graham Joint Account, чья среднегодовая доходность в период между 1925 и 1928 гг. составила 25,7%. Бизнес расширялся так быстро, что вскоре после его открытия Грэхему понадобился партнер, который взял бы на себя административные функции. Он пригласил Джерома Ньюмана, брата своего друга детства. Так появился на свет Graham Newman Investment Fund.

Все складывалось как нельзя более удачно – и в карьере, и в семейной жизни. В 1925 г. на свет появилась вторая дочь Элайн (Elaine). Однако блаженство оказалось недолгим. В 1927 г. семью постиг страшный удар. У Исаака Ньютона, умного, здорового и счастливого сына Грэхема, вдруг заболели уши. Нестрашная, на первый взгляд, болезнь быстро переросла в менингит, и мальчик умер. Горе всей семьи не ослабевало в течение многих лет. Грэхем не мог скрыть свою безысходную скорбь даже перед клиентами. Всегда чрезвычайно сдержанный, он, казалось, отдалился от своих родных и стал сторониться всего, что в будущем могло быть связано с сильными эмоциями. Грэхем старался отвлечься от своей боли, уйдя с головой в работу. Его слава эксперта в области инвестиций все более возрастала.

На взлете карьеры у Грэхема возникла новая идея. Поскольку его журнальные статьи пользовались большим успехом, он задумался о необходимости написать книгу, где были бы изложены фундаментальные принципы инвестиционной деятельности. Грэхем решил, что, если он займется преподаванием, атмосфера студенческой аудитории будет идеальной для организации материала и его первичной презентации. Традиционно представители нью-йоркского инвестиционного сообщества учились и преподавали в бизнес-школе Нью-Йоркского университета, расположенной ближе всего к Wall Street. Грэхем избрал другой путь, хотя это означало долгие поездки в метро от места работы. Он предложил читать вечерние лекции по вопросам финансов в бизнес-школе при своей “alma mater” - Колумбийском университете. Университет принял его предложение, и в 1928 г. Грэхем обратился к преподавательской деятельности, от которой 14 годами ранее отказался во имя финансовой карьеры.

Наряду со студентами, лекции по анализу ценных бумаг посещали многие члены преподавательского состава факультета. Среди них был Дэвид Л. Додд (David L. Dodd), ранее получивший в Колумбийском университете степень магистра экономики. В ходе первого курса лекций Додд вызвался записывать выступления Грэхема и дискуссии, разгоравшиеся во время занятий, и затем еженедельно приводить свои записи в читабельный вид. Собственно, ведение таких записей было условием, на котором Грэхем дал согласие преподавать в Колумбийском университете. Так было положено начало многолетнему плодотворному сотрудничеству между Грэхемом и Доддом.

Обучая своих студентов, Грэхем использовал гарвардскую систему. Он никогда не требовал от студентов верить в то, что он сказал, если сказанное не подтверждалось конкретными примерами. Будучи приверженцем сократического метода, при котором истина устанавливается путем нахождения противоречий в суждении противника, Грэхем стимулировал дискуссии и подводил студентов к правильному ответу при помощи многочисленных вопросов, задаваемых не только профессором, но и всеми, кто присутствовал в аудитории. По воспоминаниям студентов, когда они, в конце концов, находили нужное решение и осознавали, что имел в виду Грэхем, результат часто воспринимался как своего рода “прозрение”.

К 1929 г. состояние Грэхема значительно выросло. Доходность Joint Account в 1928 г. достигла 60% в сравнении с 51% у индекса Dow Jones Industrial Average, а личный доход Грэхема в том же периоде составил более $600000, что эквивалентно сегодняшним $15,8 млн. Поскольку в конце 20-х гг. возросла популярность инвестиционных фондов, он занялся организацией трастового фонда Hentz-Graham, который намеревался запустить в сентябре 1929 г. Однако к этому моменту рынок ценных бумаг начал “трещать по швам”, и вскоре Грэхему стало не до нового фонда. Он также отклонил предложение о партнерстве с Бернардом М. Барухом (Bernard M. Baruch), который на тот момент был, возможно, самым богатым из американских финансистов.

Интересно, что в своих дискуссиях оба приходили к выводу о том, что цены акций необычайно взлетели, и крах весьма вероятен. Грэхем говорил, что “по закону компенсации однажды должен наступить разворот”. Позже он сам находил странным, что, чувствуя приближение бури, не распродал все свои бумаги. Тогда он еще не понял, что поднявшаяся волна потопит все корабли.

День 29 октября 1929 г., вошедший в историю как “черный вторник”, стоил фондовому рынку $14 млрд. ($368 млрд. сегодня). Грэхем закончил год с 20-процентными потерями, тогда как DJIA потерял 15%. Следует отметить, что период рыночного краха 1929 г. стал значимым для Грэхема и его семьи и по другой причине. Именно в эти трудные времена родился “маленький” Ньютон, чье появление на свет осветило жизнь семьи как проблеск счастья. Он был назван в честь любимого первенца, чью смерть родители не переставали оплакивать. К несчастью, он вырос психически неуравновешенным. После призыва в армию в ходе Корейской войны состояние его психики серьезно ухудшилось. Грэхем пытался забрать сына домой, но не смог предотвратить трагического исхода: находясь за границей, “маленький” Ньютон покончил жизнь самоубийством.

К концу 1929 года волнение на рынке успокоилось, цены пошли вверх, и многие инвесторы поверили, что худшее позади. Среди них оказался и Грэхем, который осуществил новые крупные инвестиции, заняв дополнительные средства. Однако следующий год, 1930, оказался худшим в его финансовой карьере. По итогам года потери Joint Account составили 50%, тогда как DJIA упал на 29%. Многие инвесторы Грэхема пожелали вернуть свои средства, что еще более затруднило его положение. К счастью, тесть Джерома Ньюмана Элиас Рейсс (Elias Reiss) помог партнерам, дав им $75000, чтобы удержать фирму “на плаву”. Тем не менее, им пришлось продать большую часть личного имущества. У Грэхема практически не осталось денег, и его семья больше не могла позволить себе той комфортабельной жизни, к которой она привыкла. На протяжении пяти лет, пока инвестиционная фирма Грэхема и Ньюмана сумела вновь встать на ноги, партнеры управляли ею, не получая вознаграждения. В один из наиболее трудных моментов жена Грэхема была вынуждена вновь начать работать в качестве учителя танцев.

В течение двух лет, последовавших за катастрофой, Грэхем сумел радикально сократить масштабы потерь. За трехлетний период с 1929 по 1932 гг. стоимость активов Joint Account сократилась на 70%, однако в 1931 г. снижение составило только 16% против 48-процентного падения DJIA, а в 1932 г. она сократилась до 3%. Фирма Грэхема вернула акционерам их деньги; худшее для него было позади. Но он никогда не забывал, как был наказан за высокий процент долговых  обязательств на счете фирмы и с тех пор всегда избегал агрессивных сделок, несущих высокий риск. Пережитые неудачи были восприняты Грэхемом как ценный жизненный урок, выводы из которого не только имели огромное значение для разработки его знаменитой инвестиционной теории, но и позволили добиться огромных успехов в дальнейшей практической деятельности. Инвесторам, доверившимся Грэхему и Ньюману, которые оставались партнерами до 1956 года, никогда больше не приходилось переживать из-за потери своих денег. Напротив, они получили солидную прибавку к своим капиталам: среднегодовая доходность фирмы за период с 1929 г. по 1956 г., когда Грэхем удалился от дел, составила порядка 17%. 

Во времена Великой Депрессии Грэхем продолжал читать лекции в бизнес-школе при Колумбийском университете, а также согласился занять должность преподавателя в финансовом институте, который являлся внутренним учебным заведением Нью-Йоркской фондовой биржи. Многолетняя преподавательская деятельность позволила Грэхему организовать свои мысли и многократно опробовать и проверить целый ряд разработанных им теорий. Дэвид Додд продолжал записывать происходящее в аудитории Колумбийского университета. Эти записи легли в основу книги “Анализ ценных бумаг” (“Security Analysis”), опубликованной Грэхемом и Доддом в 1934 году. (Этот же год ознаменовался появлением на свет пятого ребенка Грэхемов – дочери Винифред.) Впоследствии Додд вспоминал, что Грэхем сам настоял на соавторстве, хотя фактически сделал всю работу. Кстати, профессор Додд сам успешно занимался инвестициями и занял должность директора Graham-Newman Corp. – инвестиционного треста, основанного Грэхемом и его партнером в 1936 г.

Книга “Анализ ценных бумаг” стала классическим трудом в сфере инвестиций и выдержала многочисленные переиздания, несмотря на ее значительную сложность для непрофессионалов. Вопреки массовому разочарованию в рынке акций, вызванному крахом 1929 г., авторы утверждали, что вложения в акции могут быть успешными, если подходить к ним рационально. В книге были заложены принципы “стоимостного” инвестирования, базировавшегося на использовании фундаментальных показателей в процессе оценки акций. Грэхем и Додд впервые ввели понятие “внутренней стоимости” (intrinsic value) и показали, почему выгодно покупать акции со скидкой по отношению к этой величине.

Идея использования фундаментальных показателей как основной точки отсчета при оценке акций получила дальнейшее развитие в работе под названием “Интерпретация финансовых отчетов” (“Interpretation of Financial Statements”), опубликованной в 1937 году. Здесь Грэхем показал и проиллюстрировал значение финансовых терминов, необходимых для анализа рыночных инвестицийОн также подробно представил принципы анализа балансов и отчетов о прибылях и убытках, продемонстрировав замечательное чувство юмора и здравый смысл.

По мере того как Великая Депрессия затягивалась, внимание Грэхема все больше привлекали проблемы экономики. Он видел, что разорительное влияние дефляции на фермеров, рабочих и производителей оказывается еще сильнее из-за "иррациональности" золотого стандарта. В 1937 году он опубликовал “Запас и стабильность” (“Storage and Stability”), где высказал идею создания и поддержания товарных резервов, которые бы функционировали как “буферные” запасы, сглаживая общую ценовую дефляцию.

В книге “Мировые товары и мировая валюта” (“World Commodities and World Currency”), вышедшей в свет в 1944 г., Грэхем предложил международный “товарный стандарт”, что предполагало сдвиг в макроэкономической политике с более не функционирующего золотого стандарта в сторону широкой корзины товаров. Этот план получил сочувственные отзывы таких экономистов, как Дж.М. Кейнс (J.M. Keynes), Фридрих Хайек (Friedrich Hayek) и Милтон Фридман (Milton Friedman).

В 1949 г. была опубликована книга “Разумный инвестор”, о которой Баффет впоследствии отозвался как о “лучшей книге, до сих пор написанной об инвестировании”. Анализируя историю взлетов и падений фондового рынка и иллюстрируя повествование примерами из реальной жизни, Грэхем объяснил, каким образом рациональный подход позволяет опережать рынок. Он показал, какими принципами должны руководствоваться инвесторы, и каким образом можно определить, что акции недооценены. Наиболее важными в книге, по мнению Баффета, являются глава 8, “Инвестор и рыночные колебания”, где создан знаменитый образ Мистера Рынка, и глава 20, “Маржа безопасности”, посвященная снижению инвестиционных рисков.

Последняя книга Грэхема - “Воспоминания старейшины Wall Street” (“The Memoirs of the Dean of Wall Street”) - была опубликована уже после его смерти.

Работу преподавателя, ставшую важнейшей составляющей его жизни, Грэхем не прекращал вплоть до ухода в отставку в 1956 году. Вальтер Шлосс вспоминал, что учитель щедро делился с молодыми людьми своими идеями и не жалел для них времени. По словам Шлосса, Грэхем изменил его жизнь, предложив работу в качестве аналитика ценных бумаг после демобилизации из армии в 1945 г. Помогал он и другим своим студентам. О том, насколько велико было воздействие личности Грэхема на его учеников, говорит хотя бы тот факт, что по меньшей мере двое из них – Баффет и Канн – назвали в его честь своих сыновей. Кстати, будущий “суперинвестор” Баффет был единственным, кому Грэхем за все время преподавания в Колумбийском университете поставил оценку “A+”.

Тем не менее, когда Баффет обратился к Грэхему по поводу работы в его инвестиционной фирме, последний вначале ответил отказом, и лишь настойчивость позволила Баффету добиться желаемого места. Эта работа положила начало звездной карьере великого финансиста, который никогда не забывал упомянуть о том, как многому научился у Грэхема. Интересно, что одним из первых вложений инвестиционной компании Баффета Berkshire Hathaway стали акции GEICO – фирмы, которую Грэхем и Ньюман приобрели в 1948 году.

Удалившись от дел в 1956 г., Грэхем посвятил остаток долгой жизни двум своим знаменитым увлечениям: путешествиям и привлекательным женщинам. Впрочем, об отношении Грэхема к женщинам следует сказать особо. Этот феноменальный человек с огромным чувством юмора и блестящим умом был не только неутомимым волокитой, но и шовинистом, не признающим женского равноправия. О страсти Грэхема к противоположному полу знали и коллеги-преподаватели, и студенты, которые нередко бывали шокированы его шутками и эксцентрическими выходками. Многочисленные любовные увлечения, в конце концов, привели к острому конфликту в семейной жизни.

Несмотря на свои успехи на финансовом поприще, Грэхем не приобрел пристрастия к роскоши. Он предпочитал скромный образ жизни, отличался  необычайной работоспособностью, был прирожденным учителем и всегда был готов поделиться знаниями и опытом с теми, кто в них нуждался. В последнем интервью перед смертью Грэхем сказал: “В целом у меня была очень счастливая жизнь, но, может быть, в ней было недостаточно энтузиазма. Например, я никогда не был в достаточной степени гурманом и не оценил, как следует, природу или эстетическую сторону жизни. Может быть, мне стоит пожалеть о том, что я не совершил большего количества ошибок”.

Грэхем умер ночью 21 сентября 1976 года, в возрасте 82 лет. Поминальная служба была проведена в Колумбийском университете. Для своего надгробия Грэхем выбрал заключительные строчки из любимого им стихотворения Теннисона “Улисс”: “Бороться, искать, найти и не сдаваться!” Великий инвестор был похоронен на одном из еврейских кладбищ в окрестностях Нью-Йорка, где покоился его старший сын Исаак Ньютон. К сожалению, через несколько лет никто из детей Грэхема точно не знал местонахождения его могилы.

Что касается инвестиционных принципов Грэхема, они живы до сих пор и полностью сохраняют свою актуальность для инвесторов, в особенности консервативного толка. Надо сказать, этому немало способствуют многочисленные ссылки на Грэхема со стороны Баффета и других его учеников и последователей.

В своих работах Грэхем подчеркивал, что участники рынка, в первую очередь, должны осознать фундаментальное различие между инвестициями и спекуляциями. В “Анализе ценных бумаг” он предложил четкое определение разницы между этими понятиями: “Инвестиционными являются те операции, которые, благодаря тщательному анализу, обещают безопасность первоначального вложения и достаточную доходность. Операции, не удовлетворяющие этим условиям, являются спекулятивными”.

Говоря о причинах финансового краха 1929 года, Грэхем отмечал, что до Первой Мировой войны инвестиции в обыкновенные акции в основном ограничивались бумагами компаний, выплачивавших стабильные дивиденды и получавших достаточно стабильные прибыли. Однако затем стал наблюдаться отход от инвестиций, базировавшихся на реальной стоимости, в сторону расчета на потенциальные успехи. В период между 1927 и 1929 гг. участники рынка акций все более отдалялись от реальности, пренебрегая анализом ценных бумаг, и все сильнее доверяли многочисленным пророчествам и обещаниям относительно “потенциальных возможностей”.

Грэхем предложил рассматривать инвестиции в акции не как автономные ставки игроков на фондовом рынке, а прежде всего как покупку доли или партнерства в деловом предприятии. С этой точки зрения, владельцев акций не должны особенно волновать беспорядочные колебания цен акций. Если в краткосрочной перспективе рынок функционирует как машина для голосования, где результат зависит от количества за и против, то в долгосрочной перспективе он скорее напоминает взвешивающее устройство, показывающее истинную стоимость той или иной компании. “Разумный инвестор”, как писал Грэхем в одноименной книге, должен быть “деловым” (businesslike), т.е. относиться к покупке акций как бизнесмен относится к приобретению нового бизнеса. При наиболее “деловом” подходе инвестиции оказываются наиболее разумными.

Любимой и широко известной аллегорией Грэхема является Мистер Рынок (Mr. Market). Чрезвычайно любезный и услужливый, он ежедневно появляется у дверей инвестора, предлагая купить или продать акции по различным ценам. При этом он напоминает невротика или шизофреника, чьи настроения колеблются в пределах от невероятного пессимизма до бьющего через край оптимизма. Порой цены, которые называет Мистер Рынок, кажутся вполне правдоподобными, но часто они просто смешны. Сегодня он может вдруг повысить цену покупки или продажи, а завтра резко снизить ее или вообще оказаться безразличным к тому, будут ли акции куплены или проданы.

Инвестор может либо согласиться с предложенной ценой и осуществить сделку, либо полностью проигнорировать предложение. Мистер Рынок не будет в претензии и вернется на следующий день, чтобы назвать новую цену. Суть аллегории Грэхема состоит в том, что инвесторам, к которым апеллирует Мистер Рынок, не следует принимать причуды и колебания его настроений за нечто рациональное, определяющее действительную цену их акций. Инвесторы должны постараться получить преимущества от безрассудства рынка, а не участвовать в них. Им лучше сконцентрировать внимание на анализе результатов компаний, акциями которых они владеют, и на получении дивидендов, не слишком обращая внимание на иррациональное поведение Мистера Рынка. Искусный и успешный инвестор должен принимать самостоятельные решения, руководствуясь своим собственным суждением о фундаментальной стоимости инвестиционных инструментов, а не чужими мнениями или направленностью рынка в конкретный момент.

В то же время Грэхем не считает, что рыночные колебания цен, следует полностью игнорировать. Они могут послужить индикатором того, что с акциями что-то обстоит неблагополучно (или, напротив, ситуация стала более благоприятной). Основное же их значение, по словам Грэхема, заключается в том, что “они обеспечивают… возможность разумно покупать, когда цены резко падают, и разумно продавать, когда они сильно вырастают”.

В заключение хочется привести слова Бенджамина Грэхема о том, что он хотел каждый день делать нечто глупое, нечто творческое и нечто великодушное. Несомненно, великодушие ученого и практика, щедрость поделившегося с миром своей великой инвестиционной философией, принесло неоценимую пользу многим поколениям участников фондового рынка. Для последователей Грэхема спекуляции превратились в разумные инвестиции, а выбор акций из слепой игры стал результатом научного анализа. Не случайно его до сих пор называют “старейшиной Wall Street”.

Источник www.k2kapital.com